В статье обсуждаются пути формирования единой экономической теории, описывающей функционирование и взаимодействие значимых подразделений народного хозяйства и экономики в целом. Определяется общая конструкция единой экономической теории, ее связь с системной экономической теорией и ее системными составляющими (объектной, процессной, проектной, средовой экономическими теориями). На примере институциональной экономической теории показано, что расширение ее терминологии и концептуального аппарата в рамках конструкции единой многоуровневой экономической теории, выполняемое в соответствии с принципом максимально возможной системной общности, позволяет минимизировать противоречия между «старым» и «новым» институционализмом, методологическим индивидуализмом и методологическим холизмом. Расширение осуществляется в следующих областях: а) предметной (наряду с организациями как системами объектного типа, в качестве предмета изу­чения рассматриваются также системы процессного, проектного и средового типов); б) инструментальной (исследование влияния на поведение агентов не только институциональных подсистем, но и информационных, инфраструктурных, сетевых, ментальных и других средовых подсистем). В итоге каждая система получает максимально плотное и максимально объемное внутреннее системное наполнение и одновременно минимально объемное внешнее системное окружение, что создает условия для эффективного применения принципа двойственности в теории экономических систем. Таким образом, системное расширение институциональной теории должно проходить в двух направлениях: внутреннего наполнения теории и формирования ее ближайшего внешнего окружения.

Постоянная адаптация экономической теории к меняющейся практике на определенных этапах требует теоретического синтеза, в ходе которого происходит объединение различных (порой конкурирующих) исследовательских программ с целью разработки более адекватной методологии. В ортодоксальной экономической теории были зафиксированы два важнейших синтеза – ​неоклассический синтез 1940–1960 гг. и новый неоклассический синтез 1990-х годов. Оба имели внутридисциплинарный характер. Однако разработанный инструментарий по-прежнему не позволяет изучать «риски системы как целого» и уверенно строить долгосрочные прогнозы экономического развития. Сложившаяся ситуация определяет актуальность исследований в рамках системной парадигмы, с помощью которой такого рода задачи можно решать. В данной статье обсуждаются характеристики системной парадигмы и проведен анализ того, почему эта парадигма слабо представлена в неоклассической ортодоксии. Рассмотрены мировоззренческие барьеры, связанные со спецификой представлений об экономике и социуме у современных экономистов-теоретиков. Проанализированы методологические предпосылки неоклассической экономической теории, специфика которых также выступает барьером развития системной парадигмы в экономических исследованиях. Кроме того, в статье впервые обозначены контуры междисциплинарного «институционального синтеза», становление которого наблюдается в России с начала 2010-х гг. Выведены его отличительные особенности. Во-первых, он развивается за пределами экономической ортодоксии и осуществляется в ходе исследовательского сотрудничества гетеродоксальных экономистов с представителями социально-гуманитарных и естественных дисциплин, т.е. является междисциплинарным (полидисциплинарным). Во-вторых, основным предметом исследования в его рамках являются институты, или, более широко – ​мезоуровневые структуры, обеспечивающие целостность, воспроизводство и развитие социально-экономических систем. В-третьих, методологическую основу междисциплинарного сотрудничества в рамках «институционального синтеза» обеспечивают системная парадигма и опора на холистический подход. Показаны некоторые примеры «институционального синтеза», представленные в российской экономической литературе, и его практические результаты. Обозначены перспективы дальнейшего развития теоретического междисциплинарного «институционального синтеза».

Статья посвящена поиску и обоснованию ответа на вопрос, возможно ли объединение оригинальной и новой институциональных экономических теорий. Для этого, во‑первых, сравниваются методологический холизм с методологическим индивидуализмом, которые разделяют упомянутые направления экономического институционализма. Делается вывод о том, что эти методологические принципы логически несовместимы в своих онтологических основаниях, однако близки в типах объяснений анализируемых процессов и явлений. Во-вторых, сопоставляются определения института, которые, как правило, используются в этих направлениях. Из их сопоставления делается вывод, что понимание института в новой институциональной экономической теории более продуктивно, чем то, которому следуют сторонники оригинального экономического институцио­нализма. В заключительной части статьи сделан вывод о том, что сближение двух институционализмов возможно через развертывание дискуссии по результатам эмпирических исследований, которые могут показать участникам преимущества и недостатки использованных научных методов. Проведение методологических дискуссий оценивается как непродуктивное.

Развитие институционализма не ограничилось переходом от старой теории к новой: меняется время, меняется и поведение экономических агентов – ​носителей, вольных или невольных, институтов, будь то формальных, или неформальных, – ​институтов, которые, в свою очередь, сами выступают объектом изменений. Такой характер изучаемого объекта ставит перед исследователями непростую задачу: выявить с помощью меняющихся (развивающихся, адаптирующихся) инструментов находящуюся в состоянии постояного развития (эволюции) суть современных и могущих состояться в перспективе институтов. В статье излагаются системная логика институтов, причины институциональных перемен, в особенности вызванных нынешней пандемией, освещаются проблемы и перспективы развития институциональной экономики с экосистемных позиций. Учет последнего обстоятельства предполагает выход за рамки собственно системного подхода к исследованию институциональной системы за счет включения особенностей взаимодействия изучаемой системы с релевантной ей метасистемой, образующей с ней функциональное единство и потому трактуемой в совокупности в качестве экосистемы.

Раскрыты основные характеристики подходов к обсуждению вопросов достаточности оснований для введения/отмены государственного регулирования вследствие выявления сбоев механизма цен. Сравнение подходов представлено на основе проблематики внешних эффектов. В связи с этим уточнены положения из теории внешних эффектов в части их определения и соотношения с условиями оптимального размещения ресурсов, а также представлены отдельные виды внешних эффектов. Рассмотрены ключевые типы корректировки сбоев механизма цен, в числе которых – ​регуляторное вмешательство, настройка механизма цен (в том числе создание недостающих рынков), сохранение статус-кво с внешними эффектами. На этой основе определены основные свойства пигувианского и коузианского подходов в экономической науке применительно к проблематике указанной формы провала рынка. Раскрыты особенности коузианства как функционалистского подхода исследованиях в отличие от фундаментального либерализма. С учетом значения ценностей, возможностей проектирования компенсационных трансакций и спроса и предложения экономических знаний представлены оценки перспектив функционализма и фундаментализма как руководства к действию в сфере обсуждения и принятия политических решений. Показаны сравнительные преимущества функционализма и фундаментализма в интеллектуальных традициях обсуждения роли государства 
в экономике.

Постинституционализм – ​перспективное направление изучения институтов, развивающее методологические идеи критического институционализма с целью построения расширенного институционального подхода (термин Дж. Ходжсона). Миссия постинституционализма – ​разработка междисциплинарных сложностно-центричных методологий анализа институтов, позволяющих развивать институциональные исследования за рамками как новой, так и оригинальной институциональной теории. В статье кратко излагаются логика создания и истоки постинституциональной экономической теории, приводятся ее методологические особенности, философские основания и ориентиры исследовательской программы. Постинституционалисты исходят из того, что методологический инструментарий как новой институциональной экономики, так и традиционного («старого») институционализма неадекватен для понимания и объяснения качественно усложнившихся институтов позднего капитализма. Такие институты внутренне неоднородны, высокоизменчивы, сочетают разные координирующие принципы (логики), их функции и границы с трудом поддаются идентификации. В фокусе особого внимания постинституциональной экономики находятся ассамб­ляжи – ​институциональные системы, объединяющие гетерогенные институты с несводимыми логиками. Институциональные ассамбляжи обладают высокой адаптивной эффективностью и при этом функционально избыточны и конфликтогенны. В качестве основного типа институциональных изменений в постинституционализме рассматривается бриколаж – ​рекомбинаторное создание институтов множеством акторов из имеющихся в доступе элементов для решения текущих институциональных проблем. Субъектами институциональных изменений выступают не только институциональные предприниматели, но и институциональные «рабочие», т. е. рядовые акторы в их повседневной рутинной деятельности. Главной функцией институтов в постинституционализме считается не минимизация трансакционных издержек, а создание трансакционной ценности.

Статья посвящена анализу влияния философии метамодерна на институциональную экономическую теорию. Автор рассмотрела философию метамодерна как комплекс идей, формирующих «дух времени» – ​эпоху метамодернити, которая является внешней средой по отношению к институциональной экономической теории. Проанализировав ключевые характеристики модерна и постмодерна, автор доказала, что метамодернити – ​это не только синтез философских идей модерна и постмодерна, но и новое мировоззрение, охватывающее всю социально-экономическую реальность. Автор сформулировала особенности эпохи метамодернити в контексте экономика–общество–институты и установила, что под влиянием идей метамодернити произошли изменения в мотивации экономических агентов: от удовлетворения субъективных предпочтений к поиску новых эмоциональных реакций. Это, в свою очередь, обусловило изменения в коллективном (общественном) экономическом поведении: отказ от традиционных ценностей в пользу ценностей самовыражения, отказ от долгосрочных связей в пользу краткосрочных. По мнению автора, изменения в индивидуальном и коллективном экономическом поведении происходят параллельно с институциональными изменениями на микро-, мезо- и макроуровне: иерархические институциональные структуры вытесняются социально-экономическими и бизнес-экосистемами. Исследуя эволюцию экономической науки в контексте эволюции от философии модерна к философии постмодерна и метамодерна, автор выявила влияние идей метамодернити на современную экономическую теорию в целом и институциональную экономическую теорию в частности. Автор установила, что под влиянием идей метамодернити происходят изменения в объекте и предмете экономических исследований, что требует совершенствования методологии институциональной экономической теории на основе междисциплинарного подхода.

В статье обосновывается тезис о том, что в основе любой политики всегда лежит определенная совокупность идей и взглядов. Этой совокупностью идей руководствуются люди, работающие в органах власти, и прежде всего руководители этих органов. Показано, что органы власти совершают действия по разработке параметров экономического развития и обеспечивают соблюдение этих параметров всеми элементами системы на основе существующей идеологии. Отмечается, что c позиции системного подхода базовыми элементами системы экономических отношений являются домашние хозяйства. Поэтому параметры развития системы «экономические отношения» должны характеризовать улучшение состояния каждого домашнего хозяйства. Доказано: существующая де-факто идеология обогащения и соответствующая ей экономическая политика не обеспечивают и не смогут обеспечить устойчивый рост экономики, поскольку не направлены на обеспечение роста благосостояния всех домашних хозяйств. Обозначен вектор изменения экономической политики в случае законодательного и институционального закрепления новой идео­логии – ​«повышение благосостояния всех домашних хозяйств». Показано, что такое изменение идеологии с необходимостью повлечет за собой спрос на научное обоснование номенклатуры и ассортимента потребностей домашних хозяйств и необходимых путей их обеспечения. На основе системного подхода дается прогноз того, что может произойти в стране, если указанные идеологические изменения не будут произведены.

Процесс свободного формирования и развития креативного потенциала экономики в условиях экспансии цифровой экономики связан с возникновением специфических преград, которые в экономической теории принято называть ловушками развития. Верифицируя указанное положение, в статье проводится анализ институциональных ловушек развития креативного потенциала, вызванных современными преобразованиями. Понятие институциональной ловушки, впервые сформулированное в работах П. Девида (David, 1985) и Д. Норта (Норт, 2012) и получившее дальнейшее развитие в работах Е. Балацкого (Балацкий, 2020), Г. Клейнера (Клейнер, 2021), В. Полтеровича (Полтерович, 2012), кажется давно известным и разработанным, но в этом кроется ловушка самой ловушки. При всей банальности и изученности категории институциональной ловушки в российской экономике, связанной с установлением неэффективной нормы, в последние годы она снова привлекает к себе внимание участников различных направлений научного поиска, поскольку обладает значительными скрытыми возможностями в исследовании формирования и развития креативного потенциала корпорации в эпоху современных преобразований. Эффективная реализация креативного потенциала корпорации и ее интеллектуального ядра предполагает расширение возможностей свободной генерации креативного потенциала корпорации и преодоление специфических преград на пути указанного формирования, связанных с процессами масштабных преобразований экономики, сетевизации, корпоративной стандартизации и огосударствления. Через призму ловушек развития креативного потенциала корпорации автор рассматривает основные проблемы и противоречия преобразований, происходящих в российской экономике на современном этапе.

В статье рассмотрены демографический взрыв и его последствия для развивающихся стран в XXI в. В результате принудительной вакцинации всего взрослого и детского населения стран Азии, Африки и Латинской Америки удалось добиться резкого сокращения смертности и увеличения общей продолжительности жизни. В результате, хотя рождаемость в этих странах по-прежнему регулировалась законами доиндустриального общества, смертность стала регулироваться законами постиндустриального общества. Во второй половине ХХ в. начался стремительный рост населения, который будет продолжаться в течение всего нынешнего столетия. Это привело к существенным изменениям в структуре населения земного шара: доля стран Азии, Африки и Латинской Америки резко возросла. В результате чего к 2100 г. из 20 крупнейших по населению стран мира 19 будут странами Азии, Африки и Латинской Америки. Демографический рост обострил проблему догоняющего развития и заставил эти страны более энергично искать пути решения проблемы социального неравенства. В это связи рекомендации институционалистов, начиная с Г. Мюрдаля, оказались чрезвычайно востребованы.